– Что за пустяк? – насторожился десятник.
Он не любил давать обещаний, а серьёзность, с какой чиновник предложил ставку, свидетельствовала, что на уме у того совсем не ерунда.
– Скажем, если гости успеют достичь нашей гавани, ты прикроешь их от пиратов своими «кондратами».
Златопузый покраснел, как нос завзятого пропойцы. Портовым начальником числился он, а не Драган. А привлекать стражу со стены считалось неслыханной дерзостью, за которую можно получить по шее, или того хуже – вовсе потерять должность.
– Мы не можем вмешиваться… – прошипел толстяк. – Ты что хочешь остаться без места?
Серб окатил начальника презрением.
– А ты и не вмешивайся. Молись, чтобы разбойники догнали купца, тогда и хлопот не будет. Что до места, то невелика честь. Оно не столь хлебное, чтобы за него держаться зубами. Но ты поразмысли. Если мы будем каждого торговца латинянам отдавать, что толку с такого места?
Десятник усмехнулся. Он разделял отношение Драгана к иноземцам, что устроились в Константинополе, словно у себя дома.
– Идёт! – сказал он. – Готовь солид.
Златопузый обиженно запыхтел.
На некоторое время корабли скрылись от взоров за громадой ворот Феодосия. Копейщики принялись гадать, успеет беглец вынырнуть из полосы невидимости первым, или его перехватят, пока он укрыт от глаз.
– Почему ты решил, что латиняне не достанут кораблик? – спросил десятник приятеля.
– Судя по всему, они не готовились к погоне, иначе бы перехватили их на подходе, – рассудил серб. – Что-то, видимо, знали, но сорвались внезапно, наверняка только что отобедав. За обедом, скорее всего, выпили. В такую жару их быстро разморит.
Генуэзцы действительно сбавили ход, но всё же не настолько, чтобы упустить добычу. Ставрос принялся размышлять, на что употребить нечаянный солид.
Ладье помог попутный ветерок, который, налетев неизвестно откуда, наполнил парус и, пока латиняне спохватились, позволил беглецам увеличить отрыв.
– Пожалуй, что и успеют, – с деланной досадой крякнул начальник. По его виду трудно было сказать, жалеет ли он упущенный выигрыш, или радуется за удачливых незнакомцев.
Подозвав старшего над копейщиками, Ставрос распорядился:
– Давай вниз! Из ворот покуда не выходить, но быть наготове. Посмотрим, что латиняне предпримут.
Лучников он выгнал на стены, приказав не высовываться без приказа. Златопузый прислонился к зубцу и тихо стонал, предчувствуя неприятности.
Серб спустился и поспешил к пристани. В конце концов, досмотр груза – его обязанность. Его, и трусливого грека.
Между тем, с ладьи что-то бросили. Что-то почти невесомое, скользнувшее на поверхность воды мелким пёрышком. Ближайшая из галер вдруг дёрнулась и встала. Сперва показалось, что она наскочила на мель (которой там сроду не было), но два моряка спрыгнув за борт, едва не утонули.
Ладья повернула к берегу. Вторая галера попыталась отрезать беглецам путь, но прибрежные камни заставили капитана поберечь вёсла. Выиграть расстояние не получилось.
Ни те, ни другие пока не решались пустить в ход силу, ограничиваясь угрозами. Два заросших волосами варвара вытащили сабли и принялись рычать на генуэзцев. Остальные ладейщики тоже оказались не робкого десятка. Почти у всех было какое-нибудь оружие, а молодой бородач сжимал в руке посох, словно собираясь обрушить на врага чары. С галеры в ответ потрясали клинками.
Наконец, нос ладьи коснулся песка. Ставрос тут же гаркнул. Между зубцов стены и на башенках возникли лучники. Створы ворот приоткрылись.
Генуэзцы пристали чуть в стороне.
– С кораблей ни шагу! – громко предупредил и тех и других десятник.
Ладья затаилась, но на случай стычки ощетинилась луками и клинками. На галере совещались начальники.
– Эй! Кто тут старший? – выкрикнул капитан. – Отдай нам этого купца. К чему ссориться из-за кучки презренных воров?
Ставрос промолчал. Он обещал прикрыть беглецов, что и сделал. Но вступать в переговоры означало выложить свою голову на блюдо имперского следователя, который ещё до вечера неизбежно примчится искать виновных. Драган заварил эту кашу, ему, как говорится, и ложка в руку.
– Убирайтесь! – крикнул серб.
– Они нарушили хрисовул Императора! – возразили с галеры. – А вы покрываете воров. Я буду вынужден жаловаться коменданту.
– Хоть самому эпарху.
– Откуда ты такой храбрый? – капитан уже успокоился и разглядывал молодого чиновника с неподдельным интересом.
– Оттуда, где вашего брата встречают мечом, а не приглашают грабить страну.
Даже Ставросу от таких слов стало не по себе, Златопузый стонал, закатив глаза, а серб, кажется, вообще ничего не боялся.
Капитан, зло сплюнув, рыкнул что-то гребцам. Те поспешили вернуться к вёслам. Галера подала назад и скоро отошла достаточно, чтобы не вызывать опасений. Чудным образом и вторая сама собой снялась с мели.
Латиняне ушли ни с чем.
– Вот так и будет, когда Душан станет императором, – с леденящей твёрдостью пробурчал под нос серб. – Если, конечно, его не опередит Орхан Османович.
Из ладьи на берег соскочил рыжеволосый парень.
– Спасибочки! – сказал он по-русски и спросил. – Кто тут главный?
– Спасти бочки? – серб улыбнулся. – Если тебе нужен старший мытарь, то он сейчас подойти не может – животом мается. Я его заступник, но могу лишь осмотреть груз, а потом запечатать вон на том складе. Пошлину брать и пропускать товар в город не в моей власти.
– На складе? – Рыжий оглядел убогую постройку на берегу и с сомнением хмыкнул. – Он, верно, не охраняется, этот склад? А ну как разбойники фряжские вдругорядь нападут?
– Они-то считают ворами вас, – возразил Драган. – Так что до окончания разбирательства вам всё одно лучше здесь оставаться. Сами и присмотрите за грузом. А если стражников угостишь, они помогут, случись чего.
– Угостить? – Рыжий взметнул брови. – Вряд ли они хотят попробовать нашего мёда.
– Мёда? – серб рассмеялся. – Не хочешь ли ты сказать, будто две галеры отправили за вами только затем, чтобы перехватить товар, которого здесь и своего в избытке. Не дури мне голову, парень. У вас верно серебра по самую кромку навалено.
Он махнул рукой.
– Не о том речь. Купи стражникам вина и всё будет в порядке.
Северяне выходили на берег и разминали ноги. Некоторые повалились на землю. Драган отметил, что народ на корабле подобрался разномастный. Особенно выделялись два заросших волосами урода. Впрочем, и ханьские купцы нечасто добирались до Константинополя. А ушастый молодец с посохом очень уж походил на колдуна.
Оставив пару человек для охраны порядка, Ставрос увёл остальных обратно в башню.
– Что, потрепала вас буря? – спросил один из копейщиков, с трудом подбирая слова.
– И буря, и смерч, и пираты… – ответил Рыжий. – Лиха хватило бы на десяток таких кораблей.
К нему подошёл Ондроп.
– Ну что, будем разгружаться?
– Погоди. Видишь, шуму какого наделали? Лучше вернитесь пока на ладью и сидите там тихо. Я позову.
Действительно, привлечённые стычкой, с соседних башен и стен подошли вестовые, за ними подтянулись десятники. Переполох поднялся нешуточный. Откуда-то со стороны дворца в сопровождении охраны появился большой начальник и, не разбираясь, заорал на Ставроса Апора.
– Ни одной стрелы от нас не вылетело, – заявил ему десятник. – Мир не был нарушен.
Но сановника волновали не торговые договоры с латинянами, а собственный покой, который внезапная тревога самым бесцеремонным образом нарушала. Он со злостью взглянул на ладью но, не имея власти над портом, оставил гостей в покое. Всё раздражение досталось на долю Ставроса и его подчинённых.
– Прости, – повинился Драган перед товарищем, когда высокий начальник отвалил обратно. – Через меня ты поимеешь хорошую взбучку.
– Ладно, – отмахнулся декарх. – Скажи лучше, что ты намерен делать с этими северянами? Генуэзцы так просто не отступятся. Первый раз вижу их в таком гневе. За сегодняшнюю ночь не скажу, но потом попробуют взять силой.
– Вряд ли. Скорее, через суд будут удачу пытать. Пока жалобу подадут, пока то да сё… суд дело длительное.
– У них хватит средств, чтобы сократить срок рассмотрения.
– Посмотрим.
Когда ближе к вечеру всё, наконец, утихло, Рыжий распорядился начинать разгрузку.
Драган сходил к Златопузому, которого до сих пор бил колотун, забрал ключи, печать, и, вернувшись, снял с дверей склада замок.
– Эх, давненько сюда не заглядывал… – произнёс он. – Вот в этот угол и сваливайте добро ваше.